Генерал Павлов как ответивший за всех » Военное обозрение
До сих пор не утихают споры исследователей и всех тех, кто интересуется военной историей о событиях, связанных с начальным периодом Великой Отечественной войны. Особенно все то, что связано с катастрофой на Западном фронте, который был создан на базе Западного особого военного округа, катастрофа, ставшая одной из самых трагических страниц в истории начального периода войны. Когда буквально в течение первой недели, к 28 июня, врагом были захвачены Минск и Бобруйск. Западнее белорусской столицы попали в окружение 3-я и 10-я армии, а остатки 4-й армии отошли за Березину. Создалась угроза быстрого выхода подвижных соединений врага к Днепру и их прорыва к Смоленску.
Фото из книги "22 июня"
Д.Г. Павлов.
В декабре 1940 г. Жуков был командующим Киевским Особым военным округом. Павлов, находясь в должности командующего Западным Особым военным округом, действительно проиграл тогда войну на картах. Почти такое же поражение наши войска понесли и в июне 1941 г. Но, как показывают документы, войска в Сувалкинском выступе нужны были: наркому обороны маршалу С.К. Тимошенко. Ведь именно по его инициативе на исходе дня 22 июня был издан приказ НКО №003, который предлагал силами механизированных корпусов 13 и 10-й армий к исходу 24 июня овладеть Сувалками. Его подписал и начальник Генштаба. Выходит, Жуков забыл о том, что в декабре 1940 г. он предлагал вывести войска 3 и 10-й армий из Сувалкинского выступа?
Понятно, что были ошибки и у Павлова. Но не мог он по объективным причинам удержать Западный фронт, оказавшийся на острие главного удара противника. На белорусском направлении германское командование, что уже всем известно, сосредоточило значительно больше сил, чем против Киевского округа (против Западного округа было сосредоточено 50 дивизий, из них 15 танковых, а против Киевского - 33 дивизии, из них танковых и механизированных - 9. Из четырех танковых групп две были сосредоточены против Западного). О чем, кстати, можно прочитать у Жукова в его "Воспоминаниях и размышлениях" (т.2, стр.29). Белорусский округ по состоянию на 22 июня имел 24 стрелковых, 12 танковых и 6 мотострелковых дивизий. Киевский округ имел в полтора раза больше сил: 32 стрелковых, 13 танковых, 8 механизированных дивизий и 2 кавалерийские. Как и почему возникло такое несоответствие? Оно возникло в результате реализации Жуковым замысла Тимошенко с началом военных действий развернуть наступление. Оно и было определено приказом №003:
Так Власову повезло снова.
Став полковником, он еще ближе подошел к высшему
начальствующему составу.
Мне еще не один раз придется цитировать аттестации на А.А.
Власова, и я бы хотел остановиться на приказе об аттестовании начальствующего
состава РККА № 0174 от 16 сентября 1938 год, который подписал народный
комиссар обороны СССР маршал К. Ворошилов:
«Аттестование начальствующего состава кадра в прошлые годы
было явно неудовлетворительно. Политическое существо аттестования зачастую
выхолащивалось. Во многих аттестациях не отображалось подлинное прохождение
службы аттестуемых. Не давалась оценка их преданности партии Ленина – Сталина
и нашей социалистической Родине. Характеристики в ряде случаев сводились по
существу к оценке командиров только как узких военных специалистов-техников
того или иного рода войск.
Аттестование не использовалось в достаточной мере для
очищения кадров армии от всего враждебного, разложившегося и негодного.
Плохое состояние личных дел и послужных списков в значительной степени
затрудняло работу по правильному аттестованию кадров армии и их нормальному и
целесообразному продвижению по службе.
Враги народа, пробравшиеся на руководящие армейские посты,
использовали аттестование в своих преступных целях, выдвигая на высшие
должности свою агентуру, и затирали, зааттестовывали многих честных,
преданных и растущих командиров и начальников.
Во многих случаях аттестации превращались в архисекретные
документы, неизвестные и самим аттестуемым. Это приводило на практике к
безответственности аттестующих, облегчая дачу положительных аттестаций лицам,
не заслуживающим этого по политическим и деловым качествам, и, наоборот, дачу
честным, преданным и растущим командирам, политработникам и начальникам
отрицательных характеристик, зачастую необоснованных, непроверенных, а иногда
и просто клеветнических.
Воспитательное значение аттестаций при таком положении
дела в ряде мест было сведено почти на нет..»
Что ж тут скажешь, если обыкновенный бардак стали
именовать вредительством, а отсюда пошло очищение, в котором прежде всего
требовалась преданность партии, а уже потом все остальное.
Но вернемся к Власову.
В сентябре 1938 г. приказом командующего Киевским Военным округом №0436 его назначают начальником 2-го отдела штаба округа и
буквально тут же, 8 числа приказом НКО СССР №00673 отзывают в распоряжение
Управления по командному и начальствующему составу РККА. В этом же месяце под
псевдонимом «Волков» полковник Власов направляется военным советником при
оперативном управлении армии Китая на должность начальника штаба руководителя
Советской военной миссии комбрига А. И. Черепанова.
Итак, с сентября 1938 по декабрь 1940 г. Власов в Китае. И это еще одна его удача.
Сведений о службе Власова в Китае практически нет или они
противоречивы. И в этом нет ничего удивительного. До сих пор эта командировка
засекречена в недрах архива.
Будучи военным советником при штабе Чан Кайши, полковник
Власов познакомился с древней китайской культурой, интересовался китайской
философией и с интересом наблюдал развитие китайско-японского конфликта.
Позднее Власов с уважением говорил о Чан Кайши, но сомневался в его успехе
так же, как он считал безнадежной и тогдашнюю японскую политику, потому что
Китай, возможно, и будет завоеван, но никогда не будет покорен сам народ.
Так или иначе, а командировка в Китай стала вершиной
карьеры Власова. Во-первых, это была не просто командировка, а акт высокого
доверия партии и правительства, который впереди открывал более заманчивые
перспективы.
Во-вторых, в Китае прошли 1938 и 1939 гг., когда в
Союзе еще арестовывали, сажали и расстреливали.
В некоторых источниках приходилось читать о фактах
аморального поведения Власова. Что ж, гостеприимные китайцы «подарили» ему в
качестве прислуги, наложницы и товара красивую 16-летнюю девочку, и «козла
запустили в огород». Полковник не мог устоять, так как в делах амурных
преуспевал всегда.
«Тов. Власов хорошо грамотный командир. Как общее
образование, так и военная подготовка хорошая. За время командировки выполнял
ряд ответственных заданий. Проявил себя знающим дело и пользовался хорошим
авторитетом. На нервной почве подчас проскальзывала грубость. Находясь в
совершенно трудных условиях, показал себя, как достойный большевик нашей
Родины. Обладает достаточной силой воли и твердости. Настойчив, общителен, в
общественной жизни активен. Предан делу Ленина – Сталина. Имеет хорошую
марксистско-ленинскую подготовку. Может хранить военную тайну. Практически
здоров и вынослив в походной жизни…
29.12.39 г., комбриг Ильин».
Перед самой командировкой Власова тщательно проверяли
«органы». В архиве сохранился любопытный документ:
Секретно
Справка
Кандидатура полковника Власова Андрея Андреевича
проверялась через НКВ Д по линии Разведывательного управления для посылки в
командировку за рубеж. Получена проверка №167 от 11 августа 1938 г., что компрометирующих материалов нет.
Начальник 1-го отдела ЦК НС РККА
полковник (Румянцев) 21 сентября 1938 г.
В Российском государственном военном архиве мне
приходилось читать материалы проверок НКВД. Такие проверки проводились на
каждого не только перед командировками за рубеж, но и перед каждым новым
назначением.
Чтобы понять, что такое компрометирующий материал, я
предлагаю ознакомиться со следующим документом:
«НКО СССР
Совершенно секретно
Управление Военно-воздушных сил РККА
№ 329494СС 17/20 января 1939 г.,
начальнику 5-го отдела ГУГБ НКВ Д СССР
По донесению Военного совета БОВР от 16 декабря 1938 г. Начальник штаба 41-го полка Муравьев Василий Георгиевич по показаниям арестованных
врагов народа, членов антисоветского военно-фашистского заговора: быш.
военкома авиабригады Семенова, бывш. инженера бригады Ладзина, что он также
является членом этой антисоветской организации и завербован для проведения
вредительства в полку. К службе Муравьев относится халатно, брал на дом
секретные документы. В практике работы допускал очковтирательство. Дважды
докладывал командованию бригады о проведенных по плану боевых тревогах в
полку, фактически же тревоги на проводились. Пьяница в прошлом и настоящем.
Женат на 3-й жене. Из родственников Муравьева: брат в 1930 г. раскулачен, имущество конфисковано, тесть арестован органами НКВД как враг народа.
Прошу для решения вопроса об увольнении майора Муравьева
подтвердить изложенное.
Пом. начальника ВВС РККА по кадрам Комдив (Котов)
Отп. 2 экз.
Исп. Дуничев Подпись»
В данном случае кадры ВВС, получив донос, то есть
компрометирующий материал на майора Муравьева, запрашивают 5-й отдел ГУГБ
НКВД СССР и просят подтвердить факты, изложенные в доносе. Далее следовала
проверка и как результат ответ из НКВД. Таким образом решалась судьба многих
командиров Красной армии.
В январе 1940 г. приказом № 01814 по КОВО полковника Власова назначают командиром 72-й стрелковой дивизии и буквально сразу 10
числа этого месяца – командиром 99-й стрелковой дивизии.
В Российском государственном военном архиве я обнаружил
два уникальных документа, из которых можно узнать, что назначение Андрея
Андреевича на 99-ю дивизию не было случайностью или какой-то удачей военной
судьбы: 99-ю «освободили» специально под Власова. И это был очередной
шахматный ход. Ход первый:
Секретно
Выписка из приказа Народного комиссара обороны СССР по
личному составу
№ 081 10 января 1940 г. г. Москва
Командир 99-й стрелковой дивизии комбриг Турунов Иван
Евдокимович освобождается от занимаемой должности и назначается командиром
169-й стрелковой дивизии.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К.
Ворошилов.
Пом. начальника 3-го отделения ОНС КОВО
Техник-интендант 2 ранга (Бусленко) подпись
А вот второй:
Секретно
Выписка из приказа Народного комиссара обороны СССР по
личному составу
№ 081 10 января 1940 г. г. Москва
3. Состоящий в распоряжении Управления по начсоставу
РККА полковник Власов Андрей Андреевич назначается командиром 99-й стрелковой
дивизии.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К.
Ворошилов.
Пом. начальника 3-го отделения ОНС КОВО
Техник-интендант 2 ранга (Бусленко) подпись
20 февраля А.А. Власову присваивают воинское звание
«комбриг», а 5 июня 1940 г. постановлением СНК СССР воинское звание
«генерал-майор».
Возвращение к генеральским и адмиральским званиям в
Советском Союзе не было случайностью. Во-первых, росла численность
вооруженных сил, а во-вторых, в Европе назревала большая война.
После начала Второй мировой войны и перехода Красной армии
на кадровый принцип комплектования 17 марта 1940 г. Народный комиссар обороны СССР маршал К. Ворошилов представил проект новых званий для
начальствующего состава. Однако предложенный вариант Сталину не понравился и
работа над воинскими званиями генералов продолжалась. Только 11 апреля 1940 г. появился следующий проект: Постановление Совета народных комиссаров СССР «Об
установлении воинских званий высшего командного состава Красной Армии».
В нем говорилось: «Существующие воинские звания высшего
командного состава Красной Армии – комбриг, комдив, командарм 2-го ранга и
командарм 1-го ранга – являются, по существу, сокращенными наименованиями
соответствующих высших должностей в армии.
При обращении по службе военнослужащих друг к другу и в
особенности в боевых приказах и донесениях существующие воинские звания
высшего командного состава вызывают на практике значительные неудобства. Так,
например, командира дивизии в звании комбрига часто именуют не комбригом, а
комдивом, а командующего армией в звании комдива или комкора – именуют
командармом и т. п.».
Но и на этот раз вождь не согласился с новым проектом.
14 апреля 1940 г. на совещании по обобщению опыта советско-финляндской войны И.В. Сталин уточнил у присутствующих высших
командиров: «Надо ли восстановить звание генерала?» Все участники совещания
ответили положительно. И 7 мая 1940 г. был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР, в соответствии с которым для общевойсковых командиров вводилось
четыре звания: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник и генерал
армии, а для командиров родов войск только первые три.
Таким образом, летом 1940 г. 982 человека стали генералами. Из этого количества 914 в составе Наркомата обороны СССР (сухопутные
войска и ВВС), 34 генерала в Наркомате ВМФ и 34 в органах НКВД. 140 человек
стали генерал-лейтенантами, а свыше 800 – генерал-майорами (без учета НКВМФ и
НКВД).
До сих пор в литературе бытует мнение, что перед войной
командный состав Красной армии был истреблен (1937 – 1938), а на смену ему
пришли совсем юные и совершенно неопытные командиры, ставшие генералами в
1940-м!
Но так ли это было на самом деле?
Давайте посмотрим на примере генералов сухопутных войск
1940 года, тех, которые вместе с Власовым командовали соединениями и
объединениями в июне 1941-го.
1. По командному стажу:
из 802 генералов 737 – участники Гражданской войны: 59 –
имели командный стаж 22 и более лет; 468 – имели командный стаж 22 года; 160
– имели командный стаж 21 год; 69 – имели командный стаж 20 лет; 15 – имели
командный стаж 19 лет; 14 – имели командный стаж 18 лет и только 17 имели
командный стаж менее 17 лет.
2. По уровню образования:
из 802 генералов – 60 закончили академию Генерального
штаба, а 371 – другие академии.
61 – учились на Высших военных академических курсах или
курсах усовершенствования высшего начальствующего состава и 286 обучались на
курсах усовершенствования командного состава.
3. По возрасту:
только 61 генерал имел возраст 35 – 39 лет. Остальные 362
генерала – 40 – 44 года, 249 генералов – 45 – 49 лет, а 133 генерала
находились в возрасте 50 лет и старше.
4. По партийности:
668 генералов были членами и кандидатами в члены ВКП(б), а
137 генералов – беспартийными.
5. По социальному происхождению:
238 генералов из рабочих; 149 генералов из крестьян; 415
генералов из служащих.
Но вернемся непосредственно к А.А. Власову. Осень 1940 г. Это пик его взлета и преддверие всенародной известности. А все началось вроде бы с
обыкновенной проверки, которые проводились да и проводятся в войсках
ежегодно.
Давайте ознакомимся со следующим документом:
Утверждаю
Заместитель Народного комиссара обороны СССР Армейский
комиссар 1-го ранга /Е. Щаденко/ подпись
20 сентября 1940 г.
План работы полковника Свиридова и капитана Сологуба,
командируемых в Киевский особый военный округ.
1. Проверить работу отдела кадров КОВО, и если
представится возможным, то и одной из армий.
2. Проверить правильность назначения командного
состава стрелковых и кавалерийских частей, обращенных на танковые
формирования.
3. Проверить комсостав 41-й и 99-й стрелковых дивизий
от командира взвода и выше с точки зрения их соответствия занимаемым
должностям и возможности выдвижения на высшую должность.
4. Проверить укомплектованность штабов 41-й и 99-й
стр. дивизий и частей этих дивизий.
5. Проверить, как идет отбор кандидатов кавалерийских
частей ПРИБВО.
Нач. 1-го отдела Управления кадров
Красной Армии Полковник Кононович. 20 сентября 1940 г.
Все дело в том, что реальная угроза агрессии, связанная с
напряженной обстановкой в Европе, заставила политическое и военное
руководство страны предпринять дополнительные меры по обеспечению
безопасности Советского Союза и укреплению его Вооруженных сил. Война с
Финляндией в 1939 – 1940 гг. вскрыла крупные недостатки в подготовке и
боеспособности РККА и особенно выявила слабые места в подготовке командиров и
штабов к управлению войсками в период боевых действий. Таким образом,
возникла реальная необходимость форсированного улучшения организационной
структуры войск, их технического оснащения и материального обеспечения,
повышения уровня морально-политического состояния и дисциплины личного
состава.
Приказ Народного комиссара обороны № 120 от 16 мая 1940 г. «О боевой и политической подготовке войск в летний период 1940 учебного года» сыграл
заметную роль в перестройке системы подготовки войск. В 22-м параграфе этого
приказа сказано:
«2. Для повышения ответственности за боевую подготовку и
обеспечения планового контроля установить обязательное проведение смотров
боевой подготовки. Смотры проводить по окончании обучения подразделения,
части, соединения.
3. Итоговые инспекторские смотры боевой подготовки
провести в сентябре 1940 г. объединенными комиссиями по моему
назначению.
4. Инспекторскому смотру подвергаются:
а) в соединении – все части соединения, штабы, службы
и тылы;
(Москва) 19.09.2014 14:25
Различные источники отмечают, что накануне состоялся краткий разговор Сталина с армейским комиссаром первого ранга Л.Мехлисом, которому было дано указание срочно отбыть на Западный фронт в качестве члена Военного совета и разобраться, кто там еще, помимо Павлова, виноват. По прибытии Павлова в Москву Сталин его не принял. На приеме у Молотова 2 июля Павлов изложил причины отступления войск после боя на Березине, отметив, что не было сил для сдерживания наступавших немецких армий, а подкреплений не предвиделось. Оставаться там — означало погубить всех людей и остатки техники.
* * *
3 июля, рассказывала жена Павлова Александра Федоровна, муж возвращался на фронт на машине в сопровождении полковника для особых поручений и водителя по автостраде Москва-Минск в сторону Смоленска. Вслед за ним была послана машина, и, не доезжая Смоленска, его арестовали посланцы Берии. 4 июля был произведен обыск на квартире Павлова и изъяты все правительственные награды, значок депутата Верховного Совета СССР.
5 июля следователь управления НКО СССР Павловский подготовил постановление на арест. В нем, помимо других грехов Павлова, перечислялось: пребывание в немецком плену в 1916-1919 гг., примыкание к анархизму, привлечение к партийной ответственности за примиренчество к правому уклону. Павлов пользовался покровительством "лидера военного заговора" в армии И.Уборевича и, по утверждению С.Урицкого, Я.Берзина и других "врагов народа", сам являлся участником заговора.
6 июля Мехлис прислал на имя Сталина телеграмму, в которой сообщалось, что Военный совет фронта решил арестовать и предать суду своих предшественников. Ответ на имя нового командующего Тимошенко и двух членов Совета фронта Мехлиса и Пономаренко последовал в тот же день:
"Государственный Комитет Обороны одобряет ваши мероприятия по аресту Климовских, Оборина, Таюрского и других и приветствует эти мероприятия как один из верных способов оздоровления фронта".
Московский историк В.Анфилов отмечает:
В первые дни войны генерал тоже не растерялся. Вот что написал воевавший в то время в Беларуси генерал-майор И.Семенов: «Я лично от начала и до конца был непосредственным участником этих событий. Со всей ответственностью могу сказать, что ни паники, ни растерянности со стороны Павлова и его заместителей не было. Все, что можно было сделать в тех тяжелых условиях, делалось, но было поздно, мы расплатились за упущенное время и за то, что были успокоены и верили, вернее, нас заставляли верить, что немцы наши чуть ли не друзья".
Кстати, про сданный Минск, о котором почему-то не упомянуло Совинформбюро, Павлова спросили всего один раз - на последнем заседании Военной коллегии Верховного Совета перед расстрелом 22 июля. Член суда А.Орлов задал вопрос: "А чем объяснить, что 26 июня Минск был брошен на произвол судьбы?" На это генерал ответил: "Правительство выехало из Минска еще 24 июня". Орлов возмутился: "При чем здесь правительство? Вы же командующий фронтом". "Да, я был командующим фронтом. Положение, в котором оказался Минск, говорит о том, что Минск полностью обороной обеспечен не был", - признал Павлов. И добавил: "По обороне Минска мною были приняты все меры, вплоть до доклада правительству". Орлов уточнил: "Чем объяснить, что части не были обеспечены боеприпасами?" "Боеприпасы были, кроме бронебойных. Последние находились от войсковых частей на расстоянии 100 км. В этом я виновен, так как мною не был поставлен вопрос о передаче складов в наше распоряжение", - честно ответил Павлов.
Мало кто знает: на помощь Павлову у 23 июня 1941 года спешно прибыли в Минск целых три маршала: Б.Шапошников, Г.Кулик, К.Ворошилов.
Но расплачиваться за грехи пришлось ему одному. Потому что у Сталина, ко всему прочему, появилась прекрасная возможность на примере расстрела Павлова преподать суровый урок для всех остальных красных командиров.
Даже сегодня, когда многое перестало быть тайной, в невиновность Павлова верят не все. Вот почему до конца жизни персональная пенсионерка союзного значения Александра Павлова боролась за честь мужа. Письма А.Громыко, М.Горбачеву, министрам обороны СССР С.Соколову, Д.Язову, в Институт военной истории Минобороны СССР…
ольческую армию, а генерал Павлов поступил «в распоряжение Главнокомандующего ВСЮР». В январе 1920 г., после смерти генерала Мамонтова, генерал Павлов был назначен командиром 4-го Донского корпуса. 15—16 января 1920 г. конный корпус генерала Павлова нанес сильный удар по 1-й конной армии Буденного и
отбросил ее за Дон. В связи с переброской 1-й Конной армии Буденного на Верхний Маныч и ее наступлением в направлении Торговая — Тихорецкая командование Донской армии сформировало ударную конную группу в составе 4-го Донского корпуса (9-я и 10-я конные казачьи дивизии) и конных частей 2-го Донского
Небезынтересными представляются записки военнослужащих, служивших вместе с Павловым, например, бывшего начальника оперативного отдела штаба Западного особого военного округа генерал-майора Б. А. Фомина, который отмечал: «О подготовке немцами внезапного нападения Павлов знал и просил занять полевые укрепления вдоль госграницы. 20 июня 1941 года шифрограммой за подписью зам. начальника оперативного управления Генштаба Василевского Павлову было сообщено, что просьба его доложена наркому и последний не разрешил занимать полевых укреплений, так как это может вызвать провокацию со стороны немцев…».
Однако если Павлов знал о нападении, что он конкретно сделал, чтобы не растерять все свои силы в первые дни войны? К сожалению, практически ничего. С началом военных действий генерал Павлов и его штаб не справились с ситуацией и потеряли управление. С другой стороны, едва ли кто-то будет способен доказать возможность предотвращения разгрома войск Западного фронта при другом – более волевом и опытном командующем. Ход событий определяли другие факторы. Среди них – несомненно, превосходство немецкой стратегии, немецкого военного мышления. Чтобы одолеть такого противника, необходимо было время, нужно было учиться воевать по-новому, щедро платя за это кровью своих бойцов и командиров. Очевидно, что истоки трагедии Западного фронта закладывались в предвоенное время.
30 июня Сталин приказал начальнику Генерального штаба Г. К. Жукову вызвать Павлова в Москву. На первом заседании Государственного Комитета Обороны было принято решение об отстранении Павлова с поста командующего Западным фронтом. Различные источники отмечают, что накануне состоялся короткий разговор Сталина с армейским комиссаром первого ранга Львом Мехлисом. Ему было дано указание срочно отбыть на Западный фронт в качестве члена Военного совета и разобраться, кто там еще, помимо Павлова, виноват. По прибытии Павлова в Москву Сталин его не принял. На приеме у Молотова бывший командующий фронтом изложил причины отступления войск после боя на Березине, отметив, что не было сил для сдерживания наступавших немецких армий, а подкреплений не предвиделось. Оставаться там – означало погубить всех людей и оставшуюся технику.
Павлову не поверили, и он был арестован сотрудниками НКВД. Бывшего командующего обвинили в предательстве. Во время допроса 7 июля 1941 года он говорил: «Я был арестован днем 4-го июля с. г. в Довске, где мне было объявлено, что арестован я по распоряжению ЦК. Позже со мной разговаривал зам. пред. Совнаркома Мехлис и объявил, что я арестован как предатель. Я не предатель. Поражение войск, которыми я командовал, произошло по независящим от меня обстоятельствам. Я также не виновен, что противнику удалось вклиниться в нашу территорию».
Павлов показывал, что в первый день выявилось значительное превосходство крупных механизированных соединений противника, выступавших в район Бреста, а также в направлении Сопоцкин – Гродно. Вражеская авиация «обрабатывала» расположение советской пехоты, уничтожала артиллерийские орудия. Сказалась и растерянность армейских командиров. Но следователь прервал бывшего командующего: «Довольно молоть чепуху! Не является ли поражение и отступление руководимых вами войск результатом изменнических действий с вашей стороны?»
Таким образом, Павлов Д.Г., Климовских В.Е., Григорьев А.Т. и Коробков А.А. нарушили военную присягу, обесчестили высокое звание воина Красной Армии, забыли свой долг перед Родиной, своей трусостью и паникерством, преступным бездействием, развалом управления войсками, сдачей оружия и складов противнику, допущением самовольного оставления боевых позиций частями нанесли серьезный ущерб войскам Западного фронта.
Верховным судом Союза ССР Павлов Д.Г., Климовских В.Е., Григорьев А.Т. и Коробков А.А. лишены военных званий и приговорены к расстрелу.
Приговор приведён в исполнение.
Предупреждаю, что и впредь все нарушающие военную присягу, забывающие долг перед Родиной, порочащие высокое звание воина Красной Армии, все трусы и паникеры, самовольно оставляющие боевые позиции и сдающие оружие противнику без боя, будут беспощадно караться по всем строгостям законов военного времени, не взирая на лица.
Вопрос кто несет главную ответственность за поражения июня 1941
года так до сих пор и остается открытым.