Валерий Баринов: Я не жду от "Матч ТВ" ответов на вопросы о вечном, покажите профессиональный спорт
Крепкий стол
— Валерий Александрович, какие первые впечатления от «Матч ТВ»?
— Меня пригласили на прямой эфир, обсуждал матчи Лиги Европы. Был хороший, крепкий стол (смеется), разговаривал с Губерниевым, Сашей Бородюком. Пока еще обсуждать особо нечего. Посмотрим, насколько это будет крутой канал. А чтобы он был крутым, нужно больше хороших матчей.
Если другие нововведения приходится рекламировать, ибо они спрятаны внутрь и без дополнительных объяснений незаметны, то curved screen в объяснениях не нуждается. Вы и так увидите его, как только пробежитесь взглядом по стройному ряду телевизоров: кривые экраны заманчиво торчат из общего строя! Изобретение это очень молодое, ещё в прошлом году оно было всего лишь концептом, почему и позволить себе такое удовольствие могут не все — как вендоры, так и покупатели. Но выбрать уже есть из чего: Samsung, LG, Sony, некоторые китайские производители предлагают или заявили множество «гнутых» моделей с диагоналями от полусотни дюймов.
Смотрятся они — с ультрасовременным минималистским дизайном, новейшими матрицами, 4K-разрешением, — конечно, потрясающе. Цены тоже впечатляют — стартуя примерно с 4 килодолларов. Вендоры, впрочем, и не скрывают, что кривой экран есть и ещё какое-то время останется продуктом премиальным и нишевым.
4K
По-настоящему, общего стандарта не существует — есть несколько стандартов, созданных разными производителями. Они обещают примерно одинаковое разрешение, но, конечно, у каждого из них есть свои нюансы.
Откуда же вообще взялась идея делать телевизоры с таким разрешением? Всё началось в кинотеатрах, которые показывали приквелы к «Звёздным войнам». «Войну клонов» Лукас снял полностью в «цифре» с разрешением 1080p. Для DVD и Blu Ray это было достаточно, но в кинотеатрах, на гигантских экранах, люди в первых рядах могли вполне отчётливо рассмотреть пиксели. Именно тогда и возникли первые стандарты 4K — в 2007 году в кино начали показывать режиссёрскую версию «Бегущего по лезвию бритвы» именно в этом формате. Правда, в очень немногих кинотеатрах было необходимое оборудование.
В годовщину гибели «Курска» и 118 российских моряков «Новая» публикует отрывок из книги адвоката Бориса Кузнецова «Она утонула...»
Первое всплыло на канале «Россия» пять лет спустя и принадлежало перу Владимира Устинова. Тогдашний генпрокурор, он же начинающий писатель (фильм поставлен по его книге), вселил надежду в зрителей точным обозначением приоритетов: «Все хотят знать причину, отчего современнейшая лодка попала в условия, при которых ее экипаж героически погиб». Косноязычие автора с лихвой искупалось благородством идеи. Но по мере продвижения от «Бездны» к «Взрыву» (названия первой и второй частей) окончательно прояснилась сверхзадача: это повесть о героических деяниях сотрудников генпрокуратуры по установлению так и не установленной истины.
– А у меня есть своя байка про вас, которая вовсе не байка. Когда мы с вами работали на телеканале RTVi, у нас в редакции была единая система кондиционирования. Все страшно от нее страдали и замерзали, но не понимали, как эту штуку выключить. Тогда вы однажды где-то раздобыли стремянку и каждую дырку на потолке, из которой дуло холодным воздухом, просто намертво заклеили скотчем. Таким образом спасли на какое-то время уникальный журналистский коллектив. Помните?
– Да, я помню. Я очень люблю благоустраивать свое помещение. Не люблю, когда дует. Лучше открыть окно и проветрить.
– Возможно ли рассказывать байки в новостях? В конце вашего каждого выпуска всегда был фирменный сюжет-бантик, правдивость которого не часто была очевидной.
Я считаю, что в новостях можно рассказывать что угодно. Лишь бы это было уместным и хорошо ложилось в тему
– Я считаю, что в новостях можно рассказывать что угодно. Лишь бы это было уместным и хорошо ложилось в тему. Поэтому к новостям можно подвешивать и исторические события, аналогии, анекдоты и цитаты из интернета. Байки вполне уместны, если это не полный фейк. А то, что байки не очень подтверждались… знаете, в новостях половина не очень-то подтверждается. Или сегодня подтверждается, а завтра опровергается. Такая работа.
– Вы телевизор смотрите? Есть в нем хоть один журналист, которому вы доверяете?
– Вы знаете, я не смотрю телевизор. У нас в квартире нет телевизора. Я не смотрел телевизор и когда работал. Только выпуски новостей, чтобы быть в курсе. А вообще-то телевизор не смотрел. Насколько я знаю, многие телевизионные люди, которые работают на телевидении, сами телевизор не смотрят. Как говорится, кто делает колбасу, тот есть ее не станет, потому что он знает внутреннюю кухню. Сейчас я предпочитаю все узнавать из интернета, как и многие другие. Зачем нужен телевизор, когда в интернете есть все, что тебе нужно? Все можно посмотреть в интернете, причем в том формате, количестве и качестве, в котором тебе это нужно.
– Но остались на телевидении журналисты и ведущие, которым вы доверяете?
– Нет, я вообще никому не доверяю.
– Ну лет десять назад такие люди были, конечно.
Любой ведущий всегда говорит время от времени то, что не соответствует действительности в чем-то
– Все равно. Кредо журналиста – ничему и никому не верить. Любой ведущий всегда говорит время от времени то, что не соответствует действительности в чем-то. Либо по незнанию, либо из своих взглядов, либо по недостатку информации. Всегда это бывает.
– Вопрос, который я часто задаю журналистам: вы верите в эффективность люстраций? Случатся ли люстрации в России для тех журналистов и ведущих, которые откровенно врут?
– Да, я верю в эффективность люстраций. Я знаю, как в других странах это было весьма эффективным. В странах Восточной Европы, в Чехословакии, в Польше. Это действительно помогло двинуться быстро вперед к демократизации. Я верю в люстрации. Не знаю, когда это будет в России. Но вы сужаете тему, люстрации нужны не только для журналистов. Люстрации нужны для всех официальных лиц, для всех государственных служащих. В России и в любой другой стране. Но мы видим другую тенденцию, к сожалению, когда принимается закон о том, что из интернета можно убирать сведения о себе, если ты считаешь, что тебя эти сведения выставляют в невыгодном свете. Так что до люстраций еще далеко.
– У вас в квартире десятки, а может, и сотни старых бетакамовских кассет, на которых хранится архив всего современного российского телевидения. Телевидение ведь штука очень сиюминутная по своей природе: показали и забыли. А вы все это собирали всю жизнь и храните. Чтобы что?
а я как раз люблю чай,а не кофе,а из сладкого - лишь "наполеон"...но мы бы ведь не встретились с вами даже виртуально...а эти книги в гугле вместе вспоминаются...и,видать,не в моем духе они...
Многие думают, что дети проводят слишком много времени у телевизора.
Большую часть своего свободного времени Том проводит у телевизора.
Сколько часов в день среднестатистический подросток проводит у телевизора?
Почему ты так много времени проводишь за просмотром телевизора?
Теперь никто не может представить себе жизнь без телевизора.
Ремонт моего телевизора обошёлся в десять тысяч иен.
В те дни у нас не было телевизора.
Некоторые люди во время просмотра телевизора читают газету.
Он слишком много времени проводит у телевизора.
Я бы не смог жить без телевизора.
«Если все на свете создал бог, почему мы должны непрестанно «восхвалять» его за то, что не стоило ему особого труда? <…> Если Иисус мог исцелить любого слепца <…> почему бы не исцелить всех слепых сразу? <…> К чему все эти постоянные, ни к чему не ведущие молитвы? Почему я должен снова и снова публично повторять, что я несчастный грешник?» (с. 10).
Казалось бы, вопросы как вопросы, священники их часто разбирают с прихожанами… А вот поди ж ты – превратили парня в атеиста. Хотя, читая некоторые остальные мысли, которые по мнению автора, развенчивают Бога, я б характеризовал его не атеистом, а язычником. Мне кажется, что христианину в целом как бы ясно, что его вера, например, не гарантирует ему ни счастья в жизни, ни материальных или прочих благ. Ни даже самого «элементарного» спокойствия. А Хитченс этого в упор не понимает.
И вот еще момент, на первой же странице, который сразу меня несколько напряг. «Хитч» во первых строках предупреждает (как я и говорил, он искренен, за что честь и хвала) – мол, если вы (читатели) начнете выяснять, какие «грехи и пороки <…> заставили меня взяться за перо… то вы, тем самым, «бросите вызов творцу, который надо полагать сознательно сделал меня таким» (с. 7).
Меня смутило это отрицание свободной воли человека (в конце фразы) и отрицание, пусть даже ироничное, ответственности перед бытием. На мой взгляд, этот поезд следует в языческое царство, и христианам надо пересесть.
Правда-матка и немного снисхождения
Где Хитченсу не возразишь – так это в главах, где он тщательно перечисляет различные жестокости и зверства, позорные коллаборации и всевозможный геноцид, который в разные периоды истории творился от имени религии и всяческих религиозных институтов. Конечно, в этих обвинениях (как и в других своих антирелигиозных аргументах) он не оригинален, факты тоже широкоизвестны. Но их известность дела не меняет. Действительно, позор; действительно, бывало.
Затем он переходит к еще одному известному феномену – нетерпимости людей, которые называют себя правоверными. Которые сжигают храмы иноверцев, устраивают бойни, в общем – настоящие головорезы. В тех или иных религиозных, чуть не мученических шкурах.
Вот тут нам есть что возразить. Если не быть язычником – как Хитченс – то надо исходить не из того, как человек себя сам аттестует, а из того, насколько соответствуют его деяния – религии, с которой он себя объединяет. И если говорить о христианстве, – Церковь, несомненно, отвечает в моральном смысле за деяния паствы, но все же называть правоверными тех, кто систематически и злостно льет кровь, распространяет ненависть и рознь, – значит, не понимать, что значит быть христианином.
И тут получается смешно: «Хитч» говорит, что лично никому не хочет зла – «в отличие от правоверных», добавляет. И дальше пишет: «пусть правоверные сами жгут друг другу церкви, синагоги и мечети. А я разуваюсь, когда вхожу в мечеть. Я покрываю голову, когда иду в синагогу…» (с. 20).
Подумайте только!
И через страницу снова та же песня: «Я не прочь ходить на бар-мицвы, восхищаться готическими соборами (тут страшный вопрос: неужто он и это делает из вежливости? А иначе за что его хвалить — за широту взглядов?), «уважать» их веру в то, что Коран был надиктован… неграмотному торговцу…» (с. 22).
А то, глядя на некоторых - да что там, на слишком многих - думаю, ЧТО из меня могло вырасти. И мороз по коже.
К. Ларина― Как всегда субботние и воскресные эфиры всегда развлекательный характер носят. Из чувства солидарности я думаю, какие-то изменения появятся.
И. Петровская― Если ты вспомнишь двухнедельной давности историю…
К. Ларина― Это была наша трагедия, это был наш национальный траур.
И. Петровская― И при этом в субботу, пока не был объявлен траур, да, появилось больше выпусков новостей. Но плановый в основном эфир сохранялся. Кое-то убрали, что было совсем вопиюще развлекательное. Поэтому в связи с тем, что это как бы не наша трагедия, я не исключаю, что прибавят каких-то выпусков новостей. Плюс сегодня выходит «Центральное телевидение» Такменева. Опять им придется явно переверстываться. Еще какие-то программы.
К. Ларина― А «Вести» итоговые.
И. Петровская― Завтра. А вот я думаю завтра, хотя не исключаю, что по горячим следам они соберут студию у того же Соловьева тех же самых политологов, которые на этой неделе несли карикатуристов, толерантность, политкорректность и западную, изжившую себя якобы всякую демократию, вот это самый худший вариант мне кажется. Если это произойдет.
К. Ларина― Мы на этом завершаем наш сегодняшний эфир. Я тоже с вами прощаюсь, встретимся с вами завтра. Давайте переживем этот день и еще раз слова поддержки и соболезнования всем, кто потерял или пострадал в этих кровавых событиях. До встречи.
ПЕСНЯ